Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты - Павел Рубинин

Если вы слушаете певца, то не требуете, чтобы он во что бы то ни стало сам себе аккомпанировал. Поэтому и от ученого нельзя требовать, чтобы он непременно сам занимался внедрением своих научных работ до получения промышленных результатов. …И если певец не создан быть аккомпаниатором своих песен, то зачем же его поощрять это делать? Не лучше ли воспитать отдельно аккомпаниаторов?

Вопрос о связи науки с техникой очень многосторонен. Когда рядовой инженер рассчитывает торможение тележки, прочность строения, он пользуется законами механики, данными Ньютоном. Когда эксперт по патентам отвергает очередное «многообещающее» предложение вечного двигателя, он основывается на законе сохранения энергии, открытом Майером, и т. д. Когда к ученому за советом приходит инженер с просьбой либо объяснить непонятное явление, либо указать, как рассчитать тот или иной механизм и т. д., – это тоже важный вид связи науки и техники. Все это происходит у нас каждый день при самых различных обстоятельствах в десятках, сотнях мест. Это так обычно, что об этом мы и не говорим. Мы этого не чувствуем и очень мало ценим. Между тем эта форма связи есть одно из могучих средств влияния науки на технику и промышленность. Но чтобы это влияние происходило, необходима большая наука. Нужны люди, называемые учеными, которые умели бы ею владеть.

Мы очень плохие заказчики. Нам нужны приборы совершенно специального характера, которые не укладываются в обычное производство заводов. …Ясно, что директора многих заводов не особо рады нашим заказам. Но в разговоре с директором непрогрессивного завода я всегда говорю, что, не будь научных открытий, как то: электричество, магнетизм – сделанных нами, учеными господами, – директор был бы не директором, а пожалуй, в лучшем случае трубочистом.

Техническое творчество и все виды научного творчества могут развиваться только одновременно, идя рука об руку. А независимо они существовать не могут.

В изобретении идея составляет только часть его ценности. Количество идей, которые были выдвинуты, настолько велико, что сейчас придумать что-нибудь совсем новое в технике трудно. Заслуга изобретателя обычно заключается не в том, чтобы дать идею, но в том, чтобы найти конкретную форму технического воплощения ее в жизнь и суметь преодолеть все разнообразные технические трудности, которые неизбежно встречаются на пути ее осуществления.

Путешественнику важно не только правильно проложить маршрут по карте. Но еще важнее преодолеть непредвиденные препятствия на пути следования. Поэтому мне кажется, что необходимо подходить к изобретателю не только с точки зрения оценки его идей, но ставить более важный вопрос: является ли он достаточно крупным человеком, технически широко образованным, настойчивым, умеющим доводить дело до конца, чтобы преодолеть путь осуществления своей идеи. Поэтому я считаю, что в таких случаях важно ценить не только само изобретение, но и самого изобретателя. У нас обычно этого не делают и исходят только из оценки идеи предложения. Однако если даже идея большая и многообещающая, но ее пытается осуществить человек, не наделенный вышеозначенными качествами, дело обречено на провал… Имея дело с изобретениями, правильнее обращать внимание не на отбор изобретений, а на отбор изобретателей, выдвигая и поддерживая среди них выдающихся людей, а не фантастов широкого профиля, не имеющих данных для того, чтобы свои идеи осуществить.

Об эксперименте и теории

Все, что мы сейчас считаем азбучной истиной, родилось в муках и спорах. И хорошо бы помнить об этом. Таким же путем будет идти наука и дальше. Будут ставиться эксперименты; а когда вопрос становится известным, об экспериментах, его подтверждающих, забывают, и кажется, что остается одна теория.

То, что физика началась с изучения механики, понятно, потому что первое, что человеку бросалось в глаза, когда он наблюдал природу, – это движение. И все процессы в природе описывались им как движение. Гераклит первый сформулировал это: «Все течет, все изменяется». Эти его слова до сих пор часто цитируются как подтверждение того, что движение лежит в основе всех физических процессов. Но поскольку Гераклит жил за 500 лет до нашей эры, то пока люди сумели в действительности открыть законы механики и описать механические явления, прошло без малого две тысячи лет. Начало механики обычно считают со времен Галилея, и его считают основоположником этой науки.

Интересно задать вопрос: почему же в течение двух тысяч лет людям не удавалось отыскать законы механики, а вот появился Галилей, за ним Ньютон и другие – и возникла механика? Что две тысячи лет мешало людям найти законы механики, хотя, как известно, математика развивалась очень успешно и, например, геометрия Евклида есть очень серьезное знание геометрии. Нетрудно видеть, что основное, что мешало развитию механики, как и другим областям физики, – это отсутствие опытных исследований и неумение понимать их значение. Успешное развитие механики началось только с того момента, когда началось опытное исследование процессов движения. Это еще раз доказывает, что схоластический образ мышления, утверждающий, что, сидя в кабинете и размышляя, можно познать природу, конечно, совершенно неправилен. Только когда люди поняли, что можно делать опыты и изучать явления природы в особых условиях, находя их основные элементы, механика начала развиваться. Ее развитие начинается как раз с того момента, когда развивается экспериментальная физика.

Опыт – это единственное доказательство, которое убедительно для всех и до конца.

Как всякую научную работу, работу в области физики можно разделить на три части: первая – цель и задачи исследования, вторая – методы достижения этой цели и третья – полученные результаты и их значение. Что касается второй части – методов, то в области физики они представляют большой интерес для исследователя и часто в них залог успеха. Но оценить методику работы, технику постановки опыта, методику и точность измерений для человека, не работавшего в лаборатории и к тому же еще в данной области, мне кажется, очень трудно. Так же как трудно человеку, любящему и понимающему музыку, но не музыканту, оценить трудности техники исполнения произведения. Но, конечно, это ему не помешает наслаждаться музыкой, любить ее и интересоваться ею. Я думаю, что это замечание справедливо для всех родов творческой работы.

Мой многолетний опыт экспериментатора показал, что проще всего правильно оценить ученого, как начинающего, так и полностью развившегося, по его естественному стремлению и умению при постановке опыта искать простое решение.

Если говорить очень схематично, то среди физиков существуют два типа исследователей. Один – это тип скорее немецкой школы, экспериментатор, который исходит из известных теоретических предположений и старается их проверить на опыте. Другой же тип ученого – скорее английской школы – исходит не из теории, а из самого явления, изучает его и смотрит, может ли это явление быть объяснено существующим теориями. Тут изучение явления, его анализ являются основным мотивом для экспериментатора.

В физике, как и в других науках, существует ряд областей, которые более или менее полно охвачены теориями, гипотезами и предположениями. Развитие науки заключается в том, что, в то время как правильно установленные факты остаются незыблемыми, теории постоянно изменяются, расширяются, совершенствуются и уточняются. В процессе этого развития мы неуклонно приближаемся к истинной картине окружающей нас природы, понимание которой необходимо для того, чтобы все более полно овладевать и управлять этой природой. Наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда нам удается найти неожиданные экспериментальные факты, противоречащие установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большой степени остроты, то теория должна измениться и, следовательно, развиться. Таким образом, основным двигателем развития физики, как и всякой другой науки, является отыскание противоречий. Отсюда мы получаем основу для объективной оценки научного достижения, не имеющего непосредственного применения на практике. Нахождение всякого нового явления в природе надо оценивать тем значительнее, чем больше изменений оно может потребовать от существующих в данное время взглядов или теорий.

Если в научной работе вы будете исходить из больших обобщений и проверять на опыте, вы совершите только научное закрытие, а не открытие. Открытие возникает тогда, когда вы стремитесь из фактов сделать обобщение, когда вы ищете противоречие между отдельными фактами и существующими теориями. Это искание и надо делать исходным пунктом своей работы…